Мы
 
 
Насколько мы лицемерны, насколько подлы и лживы.              
Желания наши безмерны, а жесты при этом красивы.                                                               
В пороках мы ищем усладу и с совестью мы не в ладу.    
Устойчивую броваду стремимся держать на виду.                                                                
И липкие потные руки всё тянутся к яблоку Евы.               
И змей искуситель от скуки готов усладить наше чрево.                                                           
Века ничему нас не учат, а правду хотим лишь свою.                 
И мысли о счастии мучат, за счастье я стыд усмирю.                                         
Но выглядеть хочем красиво, гнильё прикрывая мечтой.           
Дорогу уступим учтиво, и в спину толкнём, прочь долой. 
Мы хочем стать непременно мужьями богини Иштар. 
И молимся самозабвенно в стремлении быть суперстар.                                                                  
Не скоро закончится осень в людском понимании мира.              
Последние листья мы сбросим в надежде, что станет красиво.                                                     
Красиво не станет, поверьте, на смену придёт лишь зима.           
И в ожидании смерти окружат нас холода.
 
 
                    Я был там — знаю
 
 
  Я был там, знаю, видел, помню
 
Раскрашеный июньским полднем
 
Мечтаний яркий золотистый свет
 
Моих фантазий лучезарных идеальный цвет
 
Хранящийся в пещере сказок
 
Под камнем, под охраной масок
 
Под пристальным надзором Бога
 
Под невозможностию самоосознаться
 
Судьбой распорядиться и в дорогах разобраться
 
Под невозможностью пуститься в нужный путь
 
Всю жизнь кленя божественную суть
 
И в бешенстве непониманья,
 
Страданья, тягот воспеванья
 
В стремленьи покорить вершину
 
Стать ближе к сказке
 
Мы годами месим глину
 
Проводим дни свои, тупея на глазах
 
Боясь своих поступков, мыслей — вот он страх
 
Который не пускает нас туда
 
Где был я, знал и видел, помнил
 
Мечтаний счастья мнимый полдень
 
Фантазий лучезарных сумасшедший бред
 
Убогих устремлений негасимый свет
 
Затмивший разум, ослепивший, восхитивший
 
Мираж Эдема показавший
 
Но в счастье вновь нам отказавший
 
Опять вернув к началу нашего пути
 
Где выбор лишь один — по кругу вечному идти, идти идти...
 
 
 
               По умолчанию
 
 
По умолчанию писать
По умолчанию страдать
По умолчанию мечтать
Так дни текут по умолчанию
По умолчанию любить
И той любовью дорожить по умолчанию
По умолчанию наблюдать
Как жизни дни текут по умолчанию
По умолчанию дальше жить
И эту жизнь как все любить по умолчанию
По умолчанию летать
В полете многое познать по умолчанию
По умолчанию искать
Найти и сразу потерять по умолчанию
По умолчанию осознать
Что нече больше сознавать по умолчанию
По умолчанию умирать
И умирая понимать,
Здесь все по умолчанию
По умолчанию молчать
И молча строки прочитать про умолчание
По умолчанию узнать,
Что ты и есть то умолчание.
 
 
         Бесконечен круг
 
 
  Девочки и мальчики, мальчики и девочки
Нету больше смайликов, нету больше мелочи
 
Повзрослели нехотя, повзрослели как-то вдруг
Кончилися смайлики и в глазах испуг
 
И столкнулись мальчики с неким пониманием
Жизнь так вовсе не игра и полна отчаянья
 
И столкнулись девочки с неким откровением
Жизнь страданием полна и летит мгновением
 
Девочки и мальчики, дяденьки и тетеньки
Быстро как-то все прошло, надорвать животики
 
Глядь, уж новые растут девочки и мальчики
Бесконечен жизни круг, будут еще смайлики...
 
 
 
      Трагедия поэта (юмор)
 
 
И воспылала душа поэта
Любовью к даме из полусвета
Стихи, романтика, мечта
Кружилась у поэта голова
Цветы он даме преподнес
Не миллион, но тыщу роз
Послания чудесные писал
И от любви ночами изнывал
Но дама той еще была
Из полусвета, ясные дела
Любила общество хорошее она
Вдвойне любила деньги, сатана
Поэтовы писульки в мусор уходили
Мадам они лишь разве что смешили
Поэт был нищ, убог и романтичен
Для эксцентричной дамы больно эксцентричен
Однажды возле клуба встретились они
Где фейс-контроль, охранники дубы
Поэт пред дамой на колени пал
В любви в стихах он признаваться стал
Но лишь брезгливо фыркнула мадам
Поэта перепоручив дубам
Морально обескровленный поэт
Упавший духом, уничтоженный эстет
Домой поплелся, сильно огорчившись
И дома с револьвера застрелившись
А в это время дама, полусветская шпана
С гламурным кавалером продвигалась в номера
Мораль сей басни такова
Не будь поэтом — сразу в номера.