Пишем сюда свои стихи, людям на обозренье, поэту на радость.
Люди почитают, поделятся впечатлениями, мнениями и т.д…
А находил -
Коварство, обман, измену…
И всё, что искренне я любил,
Свою назначало цену!
Май 1987
О, сколько было там всего...
Ошибки, общие тетрадки,
Любовь и дольки-мармеладки -
Всё через край и всё с лихвой.
Мне мама строгая моя
Коленки мазала зелёнкой,
А я всё думал о девчонке,
Что из созвездия Плеяд.
Её у школы поджидал
И взгляд ловил на переменах:
Она стреляла им несмело,
Но убивала наповал.
Нет, я не сочинял стихов,
Но открывал их!
Не находилось сразу слов -
Всю жизнь искал их.
Тетрадки старые свои
Опять листаю.
Как фотографии души
Перебираю.
Нет драгоценней для меня
Страничек этих.
В них вся история моя,
Чем жил и всё, что создал я…
И пред судьёю бытия
За что — в ответе!
</font
Ко мне Он часто приходил…
Через него узнал я рано
Огонь, коварный, но желанный -
Избытка и свободы сил.
Он говорил:
«Не всем дойти…
Твой жребий выделен из многих.
Но ты узнаешь по дороге
Всё одиночество Пути.
Услышишь каждого мольбы,
Но сам не сможешь стать понятным…
Не будет свет благоприятным</span
Пишу стихи для себя.
Ищу счастливую строчку,
будто смысл жизни, -
и нахожу их одновременно.
Писать стихи больно,
словно мозг вынимаешь из черепа.
Показывать — стыдно.
Как потом смотреть в глаза людям?
Наверняка придётся обманывать…
Одни спросят:
«Что ты хотел нам сказать?» -
И как я отвечу?
Другие
Остановлюсь, вздохну поглубже,
Глаза закрою и взлечу…
Когда тебе, родная, нужен,
Мне все вершины — по плечу!
Коснись меня… Пусть вечность тает,
и солнце в небе догорит,
пускай нас выгонят из рая
туда, где стынут фонари.
И я твои согрею плечи
обняв горячею рукой.
Кому-то ночь, нам только вечер –
смотри, луна как высоко.
Мы упадем в траву хмельную
туманом белым у реки,
и всё случится накануне
того, что ждет нас впереди.
1 фото
Шёл он по жизни один, не спеша,
Словно тропинку во тьме освещал -
Разумом, теплящимся, как свеча…
Что ж он так страшно кричал по ночам?
Что ему виделось в чёрной ночи?
Кто загораживал пламя свечи?
Кто говорил ему: «Это ли мрак?
Сколько, смотри-ка, веселья и благ!..»
Холод и сырость касались лица,
Словно
1 фото
Загорелось и погасло
так знакомое окно…
Это мне, наверно, нАзло
или вам самой назлО.
Спят уставшие подъезды,
код да Винчи на дверях.
Между космосом и бездной
пью на лавке втихаря.
В небо черное взгляну я.
— Что ты щеришься, луна?
Помоги, чтоб в ночь хмельную,
всё случилось с ней у нас.
Надпись «вени,
Клуб любителей поэзии 
