Глава 1. Начало.

 

                Я застонал и с большим усилием всё же открыл глаза.

                Потребовалось несколько попыток. Веки как-будто приклеились.

                Над головой бледное небо с нависшими черепичными крышами двухэтажных каменных домов. В верхних этажах от духоты раскрыты окна.

                Где я? Что со мной?

                Странные ощущения. Тело обмякло. Вода натекла за ворот. Острая боль в висках.

                Лопатки окоченели на холодных булыжниках. Слегка приподнимаюсь на локтях. Поднимаю голову, чтобы оглядеться.

                Я лежу прямо в луже, не в силах свободно пошевелить руками.

                И при этом при попытке повернуться на левый бок вновь давящая острая боль в левом виске.

                Не могу понять, что со мной случилось. Ничего не помню. Перед глазами старик. Он что-то жуёт беззубым ртом. Сидит на камне и жуёт. Молча жуёт и смотрит.

                От острой боли закрыл глаза. Надо встать, но ноги и руки плохо слушаются. Они почти не шевелятся.

                Кровь. На кончиках пальцев кровь. Я чуть провёл левой рукой по затылку.

                Значит, я упал. Я упал и расшиб себе голову. Нет. Меня ударили.

                Я вспомнил пацана с омерзительным прыщавым лицом.

                Сколько я здесь лежу?

                Вся спина абсолютно мокрая. Попытался крикнуть, попросить помощь. Кричать не могу. Во рту пересохло. Страшная боль в голове.

                Вокруг никого.

                Попытаюсь лежать не двигаться, закрыв глаза. Так болит меньше.

                Только бы смог ходить. Боже, только бы не остаться навечно овощем. И только бы не сдохнуть прямо здесь.

                Люди! Помогите! Кто-нибудь меня слышит?

                На некоторое время забылся.

                Раннее утро. Заметно похолодало. Никого из прохожих.

                Лежу в той же позе. Жду. Надо встать.

                Сколько прошло времени? Ничего не знаю. Час? Два? Пять? День? Почему я здесь?

                Я не знаю, что бы всё это могло значить? Что со мной, в конце концов, здесь произошло? Если бы был кто-нибудь! Кто бы мог мне хоть что-то рассказать!?

                По прежнему лежу с закрытыми глазами, не шевелюсь.

                Ещё раз ощупал себя рукой. Крови на животе нет. На теле нигде больше ран нет. Только голова. Затылок.

 

                Память понемногу возвращается.

                Снова старик. Он смотрит на меня и жуёт беззубым ртом. Он сидит на камне и падает.

                Жестокий мир!

                И, конечно, никому в мире нет до меня никакого дела, вдруг оказавшегося с проломленной головой на улице. Я круглый сирота. Живу на другом конце города в заброшенных бараках. Питаюсь, как попало, сплю, где попало. Такие ни у кого не вызывают ни жалости ни сочувствия, как и этот одинокий нищий старик!

                Таков этот жестокий мир!

                Но как я здесь оказался? Почему?

                Вспоминать мучительно больно. С болью же поднимаю руки и сжимаю кулаки. Ноющая взрывающая боль пронзает виски.

                Теряю сознание. Всё вокруг бледнее и кружится.

                Вновь мучительно прихожу в себя. Разбитый, как корыто.

                Раннее утро. Улица пустынна. Таверна напротив пуста.

 

 

                Дверь таверны вдруг открывается и на её пороге стоит плотный мужчина с накинутым капюшоном. Машет рукой. Вокруг больше никого нет. Значит, машет мне, то есть зовёт к себе. Никак приглашает в таверну.

                Может мне это всё показалось! Или приснилось. Не пойму. Вот если бы смог встать.

                Пытаюсь для начала сесть. Не получается.

                Провожу одной рукой по карманам. На мне засаленный жилет. Рваные холщовые штаны. Стоптанные башмаки на босу ногу. В кармане жилета пусто. В штанах тоже. У меня там ничего и не было. Воров опасаться не приходится.

Второй рукой осторожно веду, чуть приподняв спину над лужей, по затылку с запёкшейся кровью. Ощупал здоровенную шишку. Рана едва затянулась. Кровь больше не течёт. На кончиках пальцев остались сгустки слегка затвердевшей сукровицы. Сел на задницу.

                На голову сзади, как будто давит гранитная плита. Сидеть долго не могу. Из-за травмы головы плохо держу равновесие. Голову клонит на бок. Шатает в разные стороны, как будто на палубе корабля во время шторма.

                Точно! Корабля! Начинаю что-то вспоминать. Моряки! Это были моряки!

Руки дрожат. Губы трясутся. Во рту пересохло. Вдобавок тошнит.

 - Эй, парень!- в этот момент кто-то громко окрикнул меня сзади.

Еле-еле поворачиваюсь всем телом, как волк. Шея не вертится. Вижу в трёх шагах оборванного со сломанными передними зубами подростка лет шестнадцати.

                Подросток явно чувствует себя очень уверенно, даже нагловато.

 - Ты, наверное, пришёл сюда за шлюшкой? Могу тебе предложить! За небольшую плату! Здесь недалеко!

На это неожиданное предложение, я только кисло морщу лицо, не в силах даже ответить отрицательно, лишь мотаю головой, как телёнок.

 - Ну, как знаешь! Дело твоё!

Парень постоял ещё некоторое время и исчез.

Между тем, собираю остатки силы и кое-как встаю на ноги. Это невероятно! Мне удалось! Моя цель отныне доплестись до каменной стены таверны, чтобы жадно напиться из виднеющейся громоздкой и широкой деревянной бочки наподобие ушата.

                Шаги даются с ощутимой во всех суставах болью, отдающейся в висках. Несколько раз я падаю на выставленные перед собой руки, но вновь поднимаюсь, чтобы чуть не на четвереньках продолжать путь. Временами так и двигаюсь, чтоб не брякнуться со всего роста на камни.

                Затем победоносно опираюсь плечом о стенку, достать из кармана грязных штанов тряпицу, дабы приложить к затылку. Перед тем, хорошенько мочу тряпку в бочонке с дождевой водой, установленного аккурат под стоком.

Всё ещё достаточно тяжело. В теле дрожь. До сих пор шатает. Постепенно начинаю вспоминать вчерашних моряков.

                Компания моряков. Кажется, кто-то из них звал меня с собой.

                Смотрю на лужу перед таверной, в которой ещё полчаса назад лежал без движения.

                Никакого нищего беззубого старика, упавшего с камня, рядом. Видения. Сплошные видения.

                Может быть и трактирщик померещился? Никто меня внутрь не звал.

                Наконец воспоминания нахлынули. Всё же вспомнил, где видел этого старика. Это не здесь и не сейчас.

                Вспомнил вдруг достаточно отчетливо об этом нищем старике, который говорил однажды ему почему-то о какой-то всеобщей справедливости богов. Но в чём заключается эта самая справедливость богов, так и не объяснил до конца. Не успел. А может быть ещё потому, что не особенно слушал, да и не вникал по большому счёту в бессвязные слова этого обезумевшего старика, привязавшегося к нему всей душой. Считал это совершенно не важно. Потом этот нищий старик умер. Умер прямо на глазах.

На протяжении почти года перед смертью, я общался с ним почти каждый день. Если это можно назвать общением. Были пустые ни к чему не обязывающие слова. Старик как будто бы хотел сказать что-то ещё, но каждый раз останавливал себя на полуслове. Видимо не решался. Я же особо не вдавался в подробности его нищей жизни. Для чего?

                Очень хорошо запомнил день, когда старик умер. Угол двухэтажного дома. Нищий сидит на камне и что-то жует. Затем приветливо махнул рукой по всегдашней своей манере. Когда подошёл к нему ближе, он вдруг шумно вздохнул и округлил глаза. Я поспешил тут же поднять его упавшего за подмышки и подтащить к стенке дома, чтобы прислонить спиной. Старик не шевелился.

Спустя пару часов, когда стало совершенно ясно, что старик умер, кто-то из жильцов дома напротив вызвал похоронную команду. Всё это время я оставался рядом с мёртвым телом. Потом подошли два крепких мужчины в фартуках. Нищего положили на носилки. Один из мужчин долго щупал пульс на руке и на шее, чтобы убедиться в смерти. Обычная похоронная команда, состоящая из двух человек, каких в городе не одна сотня.

Около мёртвого успела собраться кучка из десяти человек. Больше половины зевак из бездомных, в том числе я сам.

 - Родственники есть? - грубо хриплым простуженным голосом спросил один из мужчин в фартуке.

 - Вот этот молодой человек был с ним рядом.- тогда одна сердобольная старушка указала пальцем на меня.

- Так,- деловито произнёс один из похоронной команды, тот, что покоренастей и постарше. – Кем приходишься покойному?

- Никем, – честно ответил я.

- Ясно! – кивнул спросивший. – Ещё родственники есть?

На этот вопрос никто не ответил. Все сразу стали расходиться.

Я ещё некоторое время стоял у камня и наблюдал за работой команды.

Мужчины поставили носилки на свободный край в телеге. Один из них деловито махнул рукой вознице и телега тронулась.

Нищего старика без слёз и прощаний увезли в телеге вместе с другими двумя покойниками за город, чтобы сжечь.

Больше покойника я не видел. Как ни странно вдруг вспомнился этот случай, а ещё о том, что не знаю даже имени умершего. Ни сам старик ни я никогда об этом не говорили. Ведь это совершенно не важно.