Мир табу и запретов,
Из «нельзя» кандалов.
Лечат горстью таблеток
То ли лав, то ли лов.

И у всех своя правда,
И у всех свой мотив.
Пляшут ангелы ада
В головах взаперти.

Каждый знает и судит…
Беспристрастная страсть.
Как прыжки на батуте -
Кто всех выше из нас.

Жизнь понять, вроде, просто,
Не пройдя полпути.
Стонут дочери Лота,
Мир пытаясь

Утром дождик берёт нас измором,
А с обеда погода на лето.
Но кричат листья жёлтые хором,
Мол, не ждите обратных билетов.

Стынет кровь, привыкая к простуде,
К вечерам беззакатных потёмок.
Вновь читаю о Герде-Гертруде
Эту сказку в преддверьи позёмок.

Мягко стелет кисельная слякоть,
Носом шмыгает северный ветер.
Нет Арининой кружки, есть фляга.
Любишь осень в

Жестокая жалость.
Жаклин, это – Даллас.
Тебе не забыться,
Тебе не уснуть.
Бессонница-память –
Ему вечно падать
Под вспышками блицев
И трогаться в путь.

Будь проклята слава.
Твоя жизнь – облава,
Твоя жизнь – прицелы
И постеры в “Тайм“.
Да, будут другие
Ребята крутые
В широкой постели,
Но даже и там...

Бессонница-память –
Ему

Ты любила меня учить,
ты учила меня любить.
Мне вручала свои ключи
от кладовок смешных обид.
 
Зажигали ночам назло -
не по-детски было у нас,
но когда вокруг рассвело,
наступил комендантский час.
 
Всё по-прежнему… Только нить
превратилась в стальную цепь.
Можно так без свободы жить,
но нельзя без свободы петь.

О, сколько было там всего...
Ошибки, общие тетрадки,
Любовь и дольки-мармеладки - 
Всё через край и всё с лихвой.
 
Мне мама строгая моя
Коленки мазала зелёнкой,
А я всё думал о девчонке,
Что из созвездия Плеяд.
 
Её у школы поджидал
И взгляд ловил на переменах:
Она стреляла им несмело,
Но убивала наповал.
 

Коснись меня… Пусть вечность тает,
и солнце в небе догорит,
пускай нас выгонят из рая
туда, где стынут фонари.
 
И я твои согрею плечи
обняв горячею рукой.
Кому-то ночь, нам только вечер –
смотри, луна как высоко.
 
Мы упадем в траву хмельную
туманом белым у реки,
и всё случится накануне
того, что ждет нас впереди.

Загорелось и погасло
так знакомое окно…
Это мне, наверно, нАзло
или вам самой назлО.
 
Спят уставшие подъезды,
код да Винчи на дверях.
Между космосом и бездной
пью на лавке втихаря.
 
В небо черное взгляну я.
— Что ты щеришься, луна?
Помоги, чтоб в ночь хмельную,
всё случилось с ней у нас.
 
Надпись «вени,

Закружило тебя, завертело меня, 
Тихо сходим с ума – не проходит и дня
Пьем из горлышка ночь, забывая про сон.
Тормозов больше нет, выход здесь запрещен.
 
Ветром сдуло всю пыль, паутину с углов,
Сорвало календарь и смело барахло.
Просто это – любовь, после нас хоть потоп..
Пожалей нас, Господь, не расстаться сподобь

Сколько ива плакучая
Пролила тихих слёз...
Счастье было по случаю,
Да и то не всерьёз.
 
Сколько так тебе маяться
У неспешной реки?
Всё колышется платьице
От ветров и тоски.
 
Наклонилась на краешке,
И подол по воде...
Невиновная каешься,
Руки к небу воздев.
 
Только солнце неяркое
Пожалеет тебя.
Может быть в жизни