О вдохновении
Типопло для ленивого автора (О вдохновении)
«Если автор уверяет, что творил в порыве вдохновения, он лжет, – пишет Умберто Эко в Заметках на полях «Имени Розы». — Когда писатель (и вообще художник) говорит, что, работая, не думал о правилах, это означает только, что он не знал, что знает правила. Ребенок отлично говорит на родном языке, но не мог бы описать его грамматику».
Итак, что же такое вдохновение? Подобно ли оно ветру, утренней заре, чистому роднику, первой любви? Это действительно волшебство? Или это миф, вымысел, который не имеет никакого отношения к реальности?
Испокон веков вдохновение приравнивается к Акту Творения. Понятно, что оно возвышает творческого человека над толпой. Писателю нравится думать, что он контактирует с Высшим Разумом. А простые смертные подпевают ему, окружают мистическим ореолом.
Считается, что писатель – тот, кто испытывает вдохновение. Тот, кто слышит божественные глаголы(1). Его душа – это парящий орел, в то время как души «ничтожных» людей – решки. А между тем монета одна! Вдохновение могут испытывать все – и слоны, и рабочие, и крестьяне — во всяком деле, во всяком труде. Но они не говорят о нем, они наделены гораздо меньшим воображением. Умей они красиво изъясняться, к ним бы тоже приходила Муза и они бы летали на Пегасе.
Всё началось, когда Зевс разразил громом память Мнемозины. На Парнасе появилось девять источников вдохновения, пять из которых – Эра, Эвта, Таля, Каля и Меля – стали покровительницами литературы. Потом ещё крылатый конь Пегас выдолбил дополнительный источник для поэтов. Пей – сколько влезет, пиши – не хочу! Вроде бы так просто, так удобно...
Тогда почему же писатели жалуются на отсутствие вдохновения? Почему постоянно ждут свою музу? И почему её надолго не хватает?
«Да, есть на свете муз, — говорит Стивен Кинг(2), — но он не будет бабочкой влетать в вашу комнату и посыпать вашу машинку или компьютер волшебным порошком творчества. Он живет в земле – в подвалах. Вам придется к нему спуститься, а когда доберетесь – обставить ему там квартиру, чтобы ему было где жить. То есть вы будете делать всю черную работу, а этот муз будет сидеть, курить сигары, рассматривать коллекцию призов за боулинг и вас в упор не видеть».
— Эй, где же ты? – зовет автор муза или музу, вместо того чтобы работать. — Гимно! Нейло! Типопло!(3) Хоть кто-нибудь… Явись, подари идею и поцелуй, заряди вдохновеньем…
Нет, снова никого, снова у них критические дни…
И по-прежнему ни одной строчки…
«Вдохновение приходит только во время работы», — говорит Габриэль Гарсиа Маркес.
— А как же волшебство? – говорит автор. – Я так не могу. Мне надо, чтобы «граахнуло» в душе, чтобы сердце «запылкало» огнем. Раньше у меня был заряд, желание свернуть горы, выкорчевать дерево Тумтум(4). Куда всё делось? Неужели пересох источник?
А разве этому состоянию не предшествует активный творческий поиск или подсознательное решение задачи? Когда это решение приходит – вербально или абстрактно, то есть в виде Пегаса и Типопло – писатель очерняет лист своим текстом. Наш писатель мало похож на маньяков-беллетристов, которые вытаскивают изо рта километровые ленты. И почти не похож на задумчивых поэтов с картин. Вдохновение – хорошее подспорье для работы, но оно быстро исчерпывается. Оно не лавинообразно и не бесконечно. Оно подобно песочным часам, которые нужно будет рано или поздно перевернуть.
Писатели-стайеры меньше полагаются на вдохновение, чем спринтеры. Когда бежишь марафонскую дистанцию, вдохновения хватает на первые двести метров. А впереди ещё сорок два километра прозы. Это вам не порхание в парнасских кущах. Прохлада звонких струй – лишь за финишной чертой.
Когда строишь что-то большее, чем четверостишие, нужно соблюдать правила. Иначе творение рассыплется, как карточный домик. Мы должны знать литературные законы и владеть основными инструментами. Ведь даже ребенку в песочнице нужна лопатка. Если не хотим получить поток сознания, мы откроем глаза и возьмем мастерок в свои руки. И так — кирпич за кирпичом, сценка за сценкой, шлепнули, размазали цемент сюжета…
Разве нас не вдохновляет промежуточный результат?
Внутренний поиск – напряженная работа. Он порождает вдохновение. Не стоит лениться, ждать с моря погоды. Нужно быть готовым к внешнему толчку. Когда мы уже запрограммированы на решение задачи, Типопло останется лишь поднести спичку в виде Лауры, Галы или Лили Брик(5), удивительного путешествия или произведения искусства.
Все зависит от нас. Если мы по-настоящему настроимся на работу, то обязательно почувствуем всплеск вдохновения. И в этом нет никакого волшебства.
1.А.С.Пушкин «Поэт».
2.С. Кинг «Как писать книги».
3.Имена муз согласно Эпихарму и надписям на вазах.
4.Л.Кэрролл «Алиса в Зазеркалье».
5.Лаура – муза Петрарки, Гала – Дали, Лиля Брик – Маяковского.
7 комментариев
А рассуждения о призвании и служении — пагубны. Кому вы служите? Как вы влияете на мир? Достаточно того, чтобы ваше произведение было интересно и познавательно, чтобы читатель получил эстетическое удовольствие. Литература давно утратила назидательную и морализаторскую функцию. И слава богу.
«Литература давно утратила назидательную и морализаторскую функцию. И слава богу». Да, «литература» приобрела бизнес-функцию, это теперь просто делание денег, такое же, как профессиональный спорт, поп-музыка или производство унитазов. В общем, это уже и не литература вовсе. Беллетристика. Но «не воскреснешь, пока не умрёшь»…
Конечно, мир изменился. Но я бы не сказал, что в худшую сторону. Он просто другой, не лучше и не хуже. Другая глубина(как 3-д в кинематографе), другая скорость(сравните первые нуар-фильмы и триллеры Хичкока с современными триллерами). Понятно, что и литература интер- и гипертекстуировалась, не стало плохих тем, будь то фашизм и гей-парады, и пропиталась иронией. Иначе после Освенцима вообще ничего бы не было.
Больше не буду вас убеждать. Я привел аргументы. Вы не хотите меня слышать, не принимаете ничего нового. Есть и такие люди, в 20 лет уже пенсионеры. Если в вашей душе умер постмодернизм (и литература вообще), то что я могу поделать.