Истинно наказать себя человек может лишь сам. Наказания общества только озлобляют или смешат, потому что не могут быть справедливыми. Только тот, кто во всей полноте осознает вину свою, может верно определить меру своего наказания и наметить действенный путь исправления.
Собственно, само ясное осознание сути своего преступления — и есть самое страшное наказаниедля человека на всю его жизнь. Может быть, и после смерти — ведь отвращение к собственному проступку навсегда останется в Разуме.
Путем общественного наказания одни части материи, большие (общество), пытаются прекратить явные ошибки другой, меньшей части своей (человека). Так материя как бы сама себя контролирует и поправляет.
Но это, конечно же, не исправление, не лечение заболевшего члена и не профилактика Целого, но отбраковка, грубое оперативное вмешательство, хирургическая операция изолирования или уничтожения. Тонкая настройка, оптимизирующая, исправляющая, выводящая на более высокий уровень развития «я», возможна лишь изнутри. Общество никого не в силах исправить. Оно может только карать и указывать на «пример лучшего», давать информацию. Плодотворное строительство сознания человека осуществляется самостоятельно; принудительное общественное строительство создает человека общественного, очень похожего на биоробота-мертвяка, зомби.
Интересно, что в природе, вроде бы, нигде нет кодекса общественных наказаний, даже в какой-нибудь примитивнейшей форме. В природе нет истока этой идеи. А ведь у многих других важнейших человеческих категорий (собственность, государство, «я» и пр.) начало берется задолго до возникновения человека. Не говорит ли это о ложном пути, тупиковости идеи общественного наказания как метода исправления?
Конечно, явно больную, выжившую из ума часть, Целое не может не изолировать. В крайнем случае, очевидной опасности эта часть может быть уничтожена. Но это крайние случаи.
А в целом, исходя из абсолютного большинства случаев полной несправедливости общественного наказания, когда по отношению к одним осуществляется явный перебор, к другим же, наоборот, полное попустительство, и все из-за того, что никакая буква закона не может вместить в себя всей полноты жизни, поневоле, приходишь к мысли, что общественное наказание — путь ошибочный, на котором искусственно осуществляется применение упрощенных способов разрешения ситуаций в наисложнейших материальных явлениях. Это один из примеров насильственного сведения многомерных человеческих отношений к несложной абстрактной схеме.
Для выхода на более высокие уровни собственного развития обществу надо искать иные пути исправления допускаемых по разным причинам ошибок. Они — внутри, а не вне человека.
 
Цель — исправление, наказание — только средство. Но наказание редко когда кого-либо исправляет. Оно может лишь снизить инициативность или вообще устранить индивида.
Главный смысл наказания — предупреждение повторения преступления преступником и другими. Наказывая преступника, мы предупреждаем других, что их ждет, если они совершат то же самое. Т.е. мы как бы других исправляем, делаем им «прививку» от преступления. Самого же преступника мы не исправляем, а вырываем из жизни.
Любое внешнее наказание служит цели не истинного исправления, путем осознания вины в совершенном и сознательного исключения повторения преступления, но оно призвано вызвать ни что иное, как страх повторения наказания в случае повторения преступления. Страх должен быть вызван и у преступника, и у тех, кто еще не совершил преступления, но мог бы его совершить в дальнейшем, если бы не знал о неизбежности наказания и не боялся его.
Внешнее наказание держит людей в постоянном страхе своем. Надо ли говорить, насколько этот примитивный подход унижает человеческое достоинство! Он разъединяет людей, вносит в отношения между нами недоверие и подозрение. Не надо, наверно, доказывать, что исправление через страх наказания, с учетом все возрастающего разнообразия сложных явлений жизни, — подход полностью тупиковый. У такого подхода нет будущего, потому как грубая хирургическая операция удаления человека из общества, может быть, мало заметная в среде варваров, в развитом обществе наносит глубокие раны. Тем глубже и тем опасней они, чем более развито общество, мир, Вселенная…
Общественное наказание — тот же силовой метод войны, только надевший маску закона. Но насилие, убийство и кровь не изменяют страшной сути своей, а, может, даже еще страшнее, когда они совершаются невидящими и не желающими искать правды людьми в слепых масках «закона и справедливости».
Для выхода на более высокие ступени развития мира необходимо последовательно находить методы все более тонкого, избирательного, гуманного разрешения конфликтных ситуаций и предотвращения нежелательных следствий, конечно, иные, чем те, что основаны на грубой схеме общих для всех наказаний.
 
Что-то исправить в материальных или же идеальных структурах лучше всего может «я», ближе всего расположенное к участку, требующему исправления, и лучше всего с ним знакомое. Для этого, собственно, оно и призвано в мир.
Таковым, наиболее близким и хорошо знакомым объектом для «я» является его тело и его собственное сознание.