Командировка.
 Война
  Я просыпаюсь утром на заре, и выпиваю чашку чая.
Моей подруги нет уже, я без нее скучаю.
Моя работа за углом, шагаю медленно, но смело.
На улице свежо, и до меня нет людям дела.
  Мой кабинет на половину пуст, друг затерялся на Востоке.
«Корреспондент готовься в путь, тебя отправим для работы».

Газета требует отчет, о неких племенах в пустыне.
Там друг пропал уж год, от рождества поныне.
  Трап самолета тянется в салон. Я сел, и задремал не много.
Лечу и сплю, таков закон, ведь нескончаема дорога.
В стране песок, и греет солнце, от зноя некуда бежать.
Сейчас бы в душ, часок поспать, но снова гнусная работа.
  Мой проводник здоровый парень, несет рюкзак и чемодан.
Меня ведет за небесами один бархан, другой бархан.
Зной нарисует миражи, пустыня кажется могилой.
Мне очень хочется пожить, и возвратится к нежной, милой.
  Но путь лежит всегда вперед, там племена, и друг. Восток завет.
Пески скользят под тушей тела, нам тяжело. «Кому какое дело»?
Вдали виднеется пустыня, а вот правее очень сине.
Там небо, и видны строения. Они для глаз одно ведение.
  Народ на рынке продает, мужик продукты в дом несет.
Ослы вращают водокачку, мешки погрузят, и везут на тачке.
Деревья разбросают тень. Там все живет, и им не лень.
В пустыне виден караван, везут бензин, и едут по делам.
  Мой проводник махнул рукой, кричит: « Ложись, и черт с тобой».
Нас бросил в ноги гул моторов. От них тряслись пески, и содрогался город.
Летели «Миги», «F16», «Сушки» от них рвались снаряды, и гремели пушки.
Один заход, другой корзину бомб взрывали за собой.
  Мой взгляд был зорок, а движения робки. Я спрятался на сопке.
От города в пустыне не осталось и следа. Торчал бетон, и пели провода.
Остатки зданий упирались в небо, моля о помощи у тех, кто с ними не был.
Налет закончился внезапно. От города остались только пятна.
  Песок задвигался немного, и мы увидели дорогу. На ней цистерны, баки, люди.
Вдруг за спиной мелькнула тень. Я обернулся «Дело хрень».
За мной взлетали вертолеты, в кабинах целились пилоты.
«Апачи» выстроились в ряд. На караван направлен взгляд.
  Пилоты в шлемах, а рука на кнопке. Вот залп. «Ракетам не занять сноровки».
Они попали точно в бочки. Бензин горит, на людях плавятся сорочки.
Как черный смерч горят машины, от жара тлеют всюду шины.
«Апачи» спрятались в бархан. И были там.
  Кругом лежали трупы, и калеки. Одни молились, а другие проклинали всех на веке.
Атака унесла людей в могилу. Пустыня зашуршала и заныла, песок осыпался.
Мы двинулись в дорогу. Молились искренне, хвалили Бога.
Нам повезло, война нас пощадила. Работа продолжается, нас обошла могила.
   К утру добрались до села. Все сожжено дотла. Осталось лишь ведение.
Я возвратился, написал отчет, что сослуживец мой не в счет.