Свежее интервью с Г. Л. Олди:
«Разговорник». Г. Л. Олди
Привет, друзья!
В эфире второй выпуск рубрики «Разговорник», и говорить о творчестве и чтении мы сегодня будем с двумя украинскими писателями, мастерами большой и малой форм прозы, лучшими фантастами Европы по итогам «Еврокон-2006», обладателями множества писательских наград, создателями миров Ойкумены и Реттийского королевства, Олегом Ладыженским и Дмитрием Громовым, широко известными под псевдонимом ГЕНРИ ЛАЙОН ОЛДИ.
— Здравствуйте, Олег! Приветствую вас, Дмитрий!
— Добрый день!
— Расскажите, пожалуйста, нашим читателям, над чем вы сейчас работаете? О чем будет ваша новая книга?
— Сейчас мы пишем роман «Блудный сын» — пятый роман эпопеи «Ойкумена». «Блудный сын» будет трилогией, как и все романы эпопеи. Первая книга – она называется «Отщепенец» — выйдет в свет в конце мая 2018 г. Вторая книга называется «Беглец», над ней мы и работаем.
Что же до содержания романа, так об этом лучше всего скажет издательская аннотация:
Гюнтер Сандерсон – молодой эмпат с просвещённого Ларгитаса, обладатель уникальных способностей. Мирра Джутхани – бродяжка с нищей Чайтры, звёздная автостопщица, зарабатывающая на жизнь энергоресурсом собственного тела. Кто бы мог предположить, что случайная встреча Гюнтера и Мирры в окрестностях загадочного Саркофага поставит две космические цивилизации на грань войны, ловцы собьются с ног, охотясь за удивительной добычей, а светила науки сломают свои высокоорганизованные мозги, пытаясь разобрать чудо по винтикам?
«Блудный сын» — пятый роман эпопеи «Ойкумена», давно заслужившей интерес и любовь читателей. «Космическая симфония» была написана Г. Л. Олди десять лет назад, а в «одной далекой галактике» год идет за два – не зря у нового романа есть подзаголовок «Ойкумена: двадцать лет спустя».
Что дальше? Вселенной никогда не быть прежней.
— Писать одно произведение на двоих сложнее, чем работать в одиночку? Случаются ли споры по поводу сюжетных ходов или же развития персонажа?
— Работая в соавторстве, в коллективе, будь то театр, литература или музыка, крайне важно соблюдать несколько правил. Первое – верно выставленный приоритет: общая цель важнее личных амбиций. Если возникает спор, мы в итоге поступаем так, как будет лучше для книги, и это позволяет уже много лет обойтись без споров вообще. Бывают обсуждения, но они носят рабочий характер.
У нас разные темпераменты, и это дает свой положительный эффект единства противоположностей. Наша разница – в характере поведения, пристрастиях – позволяет объемнее видеть мир. Персонажи получаются более выпуклыми. Общий взгляд на мир — шире: можно посмотреть и с такой стороны, и с сякой. Это как дуэт двух разных инструментов: фортепиано со скрипкой.
Кстати, в коллективном творчестве роль детального плана, разработанного предварительно, вырастает в разы. Без этого работать нельзя. В плане обязательно должно быть сквозное действие и финал. То есть, мы движемся из пункта А в пункт Б. И если спорим, то не по поводу конечной цели.
Если мы таксисту скажем, чтобы он вез нас куда-нибудь, мы куда-нибудь и приедем.
— Писательство – ваше основное занятие? Или вы совмещаете две работы? Правильно ли вообще называть писательство работой?
— Да, вот уже много лет мы являемся профессиональными писателями. Раньше совмещали, и кем мы только не были: химик, режиссер театра, главный редактор, сенсей школы каратэ, художественный редактор, переводчик… Это в прошлом: литература ревнива, она требует всего твоего времени. И конечно же, это работа, как и музыка или театр. Работа тяжелая, изматывающая эмоционально и физически. Она требует определенных качеств и их постоянного развития, нуждается в масштабной подготовке, планировании, постановке задач и их выполнении. Работаешь каждый день, по четко составленному расписанию – иначе ничего не получится.
— Сложно работать над крупными циклами? Каково это – помнить огромное количество второстепенных персонажей, их характеры, внешность, какие-то мелкие сюжетные моменты? Параллельно делаются пометки или всё хранится исключительно в голове?
— Сложно. И дело даже не в том, сколько всего надо запомнить – для этого есть планы, архивы, конспекты. В конце концов, если что-то подзабыли, можно просто перечитать посвященный нужному событию или персонажу фрагмент из написанной ранее книги. Сложность заключается в другом: у каждого романа, входящего в цикл, есть своя история и своя конструкция сюжета, но и у всего цикла есть своя история и свой мета-сюжет. Он должен двигаться, развиваться, идти вперед, иначе все развалится – одними декорациями или несколькими общими персонажами эпопею не соединишь воедино.
— Популярность крупного уважаемого писателя можно сравнить с популярностью, например, известного музыканта? Часто узнают вас на улице?
— Чаще узнают артистов – их лица узнаваемы для публики. Писателей и музыкантов – реже. А мы еще и работаем под псевдонимом, так что прозвучавшая фамилия не всегда вызывает в памяти у читателя ассоциацию с Олди. Но случалось, что узнавали, и в самых забавных ситуациях. Однажды в Тель-Авиве к нам бросился охранник какого-то банка с вопросом: «Олди, что вы здесь делаете?» Узнав, что мы прилетели по приглашению местного телеканала и сегодня вечером улетаем домой, охранник убежал обратно, взял в рюкзаке нашу книгу и принес ее для автографа. Бывало и в Крыму, в горах – туристы спросили у Дмитрия Громова, не один ли он из дуэта Олди, и тоже достали из рюкзака книгу для автографа – толстенный фолиант «Черный Баламут», который и тащить-то в гору уже подвиг.
— Вы поддерживаете двустороннюю связь с читателями, что крайне здорово. Расскажите, о чем чаще всего спрашивают вас в письмах\сообщениях? Что больше всего их интересует?
— Чаще всего просят прочесть чей-то рассказ (повесть, роман, сагу) и написать рецензию. К сожалению, мы вынуждены отказывать: такие просьбы поступают слишком часто. Согласись мы рецензировать чужие тексты, и нам пришлось бы отказаться от всей своей остальной жизни, включая сон и еду.
На втором месте письма, где читатель высказывает свое впечатление от какой-то нашей книги и задает вопросы. Случается, что нам присылают стихи, музыку, иллюстрации и скульптуры, сделанные по мотивам наших книг. Один раз даже прислали духи, изготовленные по рецепту из нашего романа «Приют героев». Кстати, аромат оказался замечательным и именно таким, как мы описали в книге!
— Вдохновение – оно рождается внутри, или берётся извне?
— А почему «или»? Жизнь вокруг нас дает пищу вдохновению. Наш внутренний мир гармонизируется от этих впечатлений и приходит в творческое состояние. Эти процессы неразрывны. Кроме того, если занимаешься любым видом искусства, необходимо уметь формировать вдохновение, вызывать его, восстанавливать в рабочее время. Театр не будет ждать, пока к актеру придет вдохновение – каждый вечер надо играть спектакль, и его не отложишь. Сегодня концерт, публика собралась, и в каком настроении пианист, никого не интересует. У писателя то же самое – сел за стол, перечитал написанное вчера, что-то поправил, написал новый абзац, стер, написал заново, почистил… Глядишь, и вот оно, вдохновение.
Иначе ничего не выйдет.
— Что появляется прежде чаще, персонаж со своими определёнными узнаваемыми чертами, или сюжетная в нём необходимость?
— Сначала появляются тема, идея и конфликт. Надо выяснить, что мы пишем, о чем мы пишем, и какие силы будут двигать всю эту машину. Конфликт формирует сюжет: собственно архитектоника сюжета и выстраивается согласно реперным точкам развития конфликта. А потом уже приходят персонажи – выразители сил конфликта, его персонификация.
— Случается ли такое, что прототипами для главных героев книги становятся ваши хорошие знакомые? Если да, как они сами к этому относятся? Или они об этом не знают?
— Все персонажи наших книг — композитные, то есть они соединяют в себе разные черты разных людей, за которыми мы наблюдали, чьи характеры, привычки и манеры необходимы нам для формирования персонажа. Такого, чтобы мы с фотографической точностью перенесли человека из жизни в книгу, у нас не случается. Даже если иногда, следуя давней литературной традиции, мы шутили с друзьями и коллегами, пользуясь в книге их именами и фамилиями, а также узнаваемыми деталями биографии – это, во-первых, чаще всего согласовывалось с оригиналом, а во-вторых, тоже носило элемент игры, литературной шутки или комплимента.
Хотя иногда читатель сам утверждает, что мы вывели его в той или иной книге. Бывают и такие упрямцы, которые полагают, что мы выводим их в каждой книге подряд. Но это уже не к нам, это к психиатру.
— Пиратские аудиокниги приносят исключительно убыток? Или же есть в них и какая-то польза?
— Если говорить о финансовой пользе — есть, хотя и небольшая. Все-таки в мире существуют честные читатели и слушатели, которые уважают труд писателя и чтецов, а также полагают ниже своего достоинства «брать на халяву». И увидев в сети «пиратскую» (аудио)книгу, такие люди начинают искать легальную, находят ее и приобретают. Да, воровская мораль сейчас очень популярна, но к счастью, она не захватила всех абсолютно.
Другое дело, что в аудиокнигах есть польза творческая, приносящая удовлетворение и нам, и тем, кто книгу озвучивал, тратя на это время, силы, талант и нервы. Более того, знаем случаи, когда чтецы, поначалу начитывавшие книги, так сказать, «без спросу», позже начинали сотрудничать с нами и с фирмами, которые выпускают легальные аудиокниги, и теперь продолжают заниматься любимым делом уже на легальной и профессиональной основе, получая за это гонорары.
— Я работал в библиотеке, работал в книготорговле, сейчас веду тематический паблик. На основании своих наблюдений могу вполне уверенно сказать – читают люди сейчас мало, крайне мало. Как вы считаете, в чем кроется причина? Интернет? Темп жизни? Или банальная лень?
— Читают люди очень много. Просто они читают не художественную литературу. Они читают СМСки – не смейтесь, дамы и господа, это действие также требует навыка чтения, восприятия текста. Они читают блоги, посты в социальных сетях, комментарии к этим постам… И мыслят сообразно прочитанному: кратко, просто, в клиповой манере, не умея сосредоточиться на длительный период, мгновенно забывая прочитанное. Художественная литература требует сосредоточенности, вдумчивости, умения воспринять текст и логически, и эстетически, и эмоционально – а этого читательского таланта сейчас многим недостает. Отсюда и сухость воображения, и примитивизм образного мышления, и неспособность синтезировать новое на базе старого.
— По-вашему, чего не хватает в нынешней школьной программе? Будь у вас такие полномочия, каких авторов вы бы сделали обязательными к ознакомлению?
— Мы давненько не заглядывали в школьную программу и не знаем точно, какие писатели в ней сейчас присутствуют, а какие – нет. Потому затрудняемся ответить на этот вопрос. В одном уверены: чтобы школьники не только ознакомились с творчеством какого-либо писателя, но и реально им заинтересовались, его книги следует включать в программу внеклассного чтения, а не в основную программу. Иначе можно легко отбить у учеников всякую охоту читать эти книги по собственному желанию, а не в рамках обязательной программы.
— Кто из писателей-фантастов для вас является идеалом? И кого лично вы считаете отцами-основателями именно современной фантастики, а не фантастики в принципе?
— Идеала нет, нет у нас и кумира. Есть писатели, чье творчество мы любим. Есть писатели, чье творчество повлияло на нас в период становления. Впрочем, если мы начнем перечислять всех, кто на нас влиял, то до завтра не закончим. Достаточно увидеть только одни эпиграфы, которые мы использовали в своих книгах – это Гумилев, Басё, Ахматова, Бальмонт и т.д. И начнем мы список не с фантастов, а с Алексея Толстого, Достоевского, Чехова, Куприна…
Что же до отцов-основателей современной фантастики, то, как на наш взгляд, ими стали Хайнлайн и Толкиен, а в русскоязычном пространстве – братья Стругацкие. Именно они, как нам кажется, оказали наибольшее влияние на тех, кто шел за ними.
— В каком из вымышленных книжных миров вы бы хотели жить (даже при условии, что наш мир вас вполне устраивает)?
— Вероятно, в мире Реттийского королевства из нашего цикла «Чистая фэнтези». Он добрее остальных. Еще не прочь оказаться в Полудне братьев Стругацких.
— Можете посоветовать нашим подписчикам что-то, мимо чего пройти на ваш взгляд – это преступление? Назовите несколько своих самых любимых книг или авторов.
— Если даже ограничиться только фантастикой, то это будет длиннейший список: Уэллс, Толкиен, Стругацкие, Желязны, Каттнер, Шекли, Гаррисон, Саймак, Азимов, Кинг, Мак-Каммон, Херберт, Хайнлайн, Кей, Мьевиль, Мур, Вандермеер…
— Если бы прямо сейчас перед вами оказался бы ваш любимый писатель прошлого, какой вопрос вы бы ему задали?
— Мы бы не стали ничего спрашивать, зная, как измучены писатели вопросами такого рода. Мы бы его накормили, напоили и тихо беседовали бы о чем придется.
— Ну что же, на этом, пожалуй, всё. Желаю вам морей здоровья и океанов вдохновения, а уж попутный ветер -он будет. Спасибо огромное, что нашли время для интервью.
— И вам всех благ!
Оригинал интервью здесь: https://vk.com/@godnoechtivo-razgovornik-genri-laion-oldi