Какой сюжет! Какие роли!
Актеров блеск и шарм актерок.
Они такую чушь пороли,
Что люди падали с галёрок.

И все кричали: «Браво! Браво!»
И не могли остановиться.
Какая милая забава -
Чужих трагедий вереница

Ночь сама себе не рада.
Сонно щурится торшер.
Все пороги снегопадом
Завалило по апрель.

Нам на улицу не выйти,
К нам несчастьям не войти.
Почему бы нам не выпить
За свободу взаперти.

Голоса вспорхнут и смолкнут –
Снежной ватой тишина.
А потом опять без толку
Треп до самого тогда…

На стене застыли числа,
На часах почти

Только шаг — и ты уже сволочь,
За порог — боже, ты уже враг.
Было целым и вдруг раскололось.
— Всех вам благ — говорю — всех вам благ.

Променяли веру на нервы
И уже не вернуться назад.
В эти игры играть нам не первым.
— Очень рад — говорю — очень рад.</span

Великая тайна молчания
Заснеженных вьюгой лесов.
Лишь ветра певуче-печальная
Мелодия без голосов.

А там, за последними елями,
Должна быть река и овраг.
Шагами торю опьянелыми
Сугробов броню кое-как.

И я в этом белом смятении
Стою у замёрзшей реки,
И больше не чувствую времени
И всем возвращаю долги

Здравствуй, солнце незакатное,
Вишен карие глаза!
Письмецо насквозь приватное
Я пишу издалека.

Как тебе живется-можется?
Как твоя любовь-морковь?
Успокой, чтоб не тревожился,
Чтобы я не хмурил бровь.

Как там дома, все здоровы ли?
Где бываешь? Пишешь впрок?
Жду твои стихи я новые,
Как с налоговой квиток.
       

Ты уснешь. Ночное счастье зыбко.
Я уйду, когда еще темно.
В черном небе золотая рыбка
Изогнет свой хвост, плеснет в окно

Свет-не свет, но оживут все тени.
Вот и тень моя опять в пути.
Я бреду в страну своих смятений,
Где ответов, знаю, не найти

Всё метет прилежный дворник -
Листья желтые вразлет.
Каждый день дорогой торной
На Голгофу их ведет.

Осень — время без надежды,
Время года без времен.
Арестантские одежды.
Кашель, насморк - 
В унисон.

Без восхода и заката
Заштрихованные дни.
Моросящая засада,
Запах дыма и беды.

И метет прилежный дворник
Этот тлен и этот прах,
Этот век и этот вторник,
И

Твой роман называется «Больно».
Боль моя называется «нафинг».
Нам по стеклам ходить так прикольно,
Подпевая Битлам «О-у, дарлинг!».

Всё, что есть между нами, так блёкло,
Всё, что будет, наверно, некстати.
Но глотаем мы воздух прогорклый.
Покажи средний палец им.
На-те

Летом я обычно холостой.
Вся семья на даче. Месяц – два.
Сволочь – я не мучаюсь тоской.
Ты прости, но нынче ты вдова.

Умер, и не скоро воскресят.
Нелегка свобода – тяжкий труд.
Достаю, как нож, брутальный взгляд.
— Здравствуй, воля! Как тебя зовут