Всё метет прилежный дворник -
Листья желтые вразлет.
Каждый день дорогой торной
На Голгофу их ведет.

Осень — время без надежды,
Время года без времен.
Арестантские одежды.
Кашель, насморк - 
В унисон.

Без восхода и заката
Заштрихованные дни.
Моросящая засада,
Запах дыма и беды.

И метет прилежный дворник
Этот тлен и этот прах,
Этот век и этот вторник,
И

Твой роман называется «Больно».
Боль моя называется «нафинг».
Нам по стеклам ходить так прикольно,
Подпевая Битлам «О-у, дарлинг!».

Всё, что есть между нами, так блёкло,
Всё, что будет, наверно, некстати.
Но глотаем мы воздух прогорклый.
Покажи средний палец им.
На-те

Летом я обычно холостой.
Вся семья на даче. Месяц – два.
Сволочь – я не мучаюсь тоской.
Ты прости, но нынче ты вдова.

Умер, и не скоро воскресят.
Нелегка свобода – тяжкий труд.
Достаю, как нож, брутальный взгляд.
— Здравствуй, воля! Как тебя зовут

Запах осени — это не месть,
Запах осени — это расплата.
Прелых листьев опавшая лесть.
Спелых яблок печаль аромата.

Время дымных пьянящих костров.
Теплый свитер воскресной сиесты.
Тихо падает дождь-апостроф`
Сквозь дырявое небо из жести…

В две строки умещается много:
Жизнь, и смерть, и любовь и дорога...

Ты хочешь меня, но признаться себе ты не хочешь.
И прячешь в «не надо» свои запрещенные мысли.
И днем это в тему, но только желания к ночи
Опять заявляют, что вовсе они не остыли. 

Я чувствую сквозь расстояние взгляд отстраненный.
Твое безразличие так нарочито картинно.
Пытаешь меня по ночам тишиной раскаленной
И тайно желаешь в мой сон заявиться с

Детка-крошка,
Подыграй на губной гармошке.
Набекрень с Че Геварой беретка.
Это просто джем-сейшн, детка.

Не споткнись и будь осторожна,
Здесь и шаг будет сделать сложно:
Провода так запутаны ловко,
И по ним — наша кровь к колонкам.

Что играем?
А это так важно?
Твое сердце дрожит отважно.
Ты не знаешь музыки, крошка,
Я слова подзабыл немножко.

Вот уже ворчит

Чувствую запах зимы сквозь истертую осень.
Свежие простыни снега так пахнут крахмалом.
В лето вернуться у памяти скаредной просим,
Но потянуло поземкой седой от Урала.

Птицы последним дозором поля облетают.
Грезятся им перелетным бураны-метели.
Завтра они понесутся к зеленому раю
С яркой открытки на фоне трех пальм и отеля.

Нам зимовать не впервой. Мы

Хитрым зверем притаилось время,
Распластало меж высоток лапы.
Где-то здесь живет большое племя
Сисадминов и простых завлабов. 

И щекочет ноздри встречный ветер
И доносит странный незнакомый
Запах страха и любви всех этих,
Так похожих на святых с иконы. 

И ему уже почти их жалко –
То, что ищут, так и не находят -
Но не может в жизни быть все