Январь начался с премии – роман Г. Л. Олди «Свет мой, зеркальце» признан журналом «Мир фантастики» лучшей фантастической книгой (на русском языке) 2017 года. Также «Свет мой, зеркальце» вошел в пятерку лучших книг в номинациях «Мистика и хоррор года» и «Книга года».
Полный обзор книг

Январь начался с премии – роман Г. Л. Олди «Свет мой, зеркальце» признан журналом «Мир фантастики» лучшей фантастической книгой (на русском языке) 2017 года. Также «Свет мой, зеркальце» вошел в пятерку лучших книг в номинациях «Мистика и хоррор года» и «Книга года».
Полный обзор книг

Nathan Gurfinkel‎
Генри Лайон Олди, «Свет мой, зеркальце»

Обычно я не пишу рецензии на монстров. Монстр он и есть монстр, как говорят японцы — «как и ожидалось». Но тут я оскоромился — не прочитал книгу, а прослушал, и захотелось написать рецензию. Возможно, одним из побудительных мотивов было несогласие с

Nathan Gurfinkel‎
Генри Лайон Олди, «Свет мой, зеркальце»

Обычно я не пишу рецензии на монстров. Монстр он и есть монстр, как говорят японцы — «как и ожидалось». Но тут я оскоромился — не прочитал книгу, а прослушал, и захотелось написать рецензию. Возможно, одним из побудительных мотивов было несогласие с

Nathan Gurfinkel‎
Генри Лайон Олди, «Свет мой, зеркальце»

Обычно я не пишу рецензии на монстров. Монстр он и есть монстр, как говорят японцы — «как и ожидалось». Но тут я оскоромился — не прочитал книгу, а прослушал, и захотелось написать рецензию. Возможно, одним из побудительных мотивов было несогласие с рецензиями которые я читал до книги,

Мариам Петросян: «Дом, в котором...»
Интернат для детей-инвалидов превращается в мифологический лабиринт, откуда нет выхода, а на каждом углу поджидает Минотавр. Время, как змея, кусает себя за хвост, а дети похожи на ангелов, бесов, монстров, святых. Нет ни здоровых, ни больных, ни окружающего мира — только дом, общий дом, где

Мариам Петросян: «Дом, в котором...»
Интернат для детей-инвалидов превращается в мифологический лабиринт, откуда нет выхода, а на каждом углу поджидает Минотавр. Время, как змея, кусает себя за хвост, а дети похожи на ангелов, бесов, монстров, святых. Нет ни здоровых, ни больных, ни окружающего мира — только дом, общий дом, где

Мариам Петросян: «Дом, в котором...»
Интернат для детей-инвалидов превращается в мифологический лабиринт, откуда нет выхода, а на каждом углу поджидает Минотавр. Время, как змея, кусает себя за хвост, а дети похожи на ангелов, бесов, монстров, святых. Нет ни здоровых, ни больных, ни окружающего мира — только дом, общий дом, где все

Михаил Елизаров, «Библиотекарь»
Страшный искус таит в себе обладание силой — пусть чужой, заемной, входящей в тебя на время. Этот искус может превратить обычных мирных людей в одержимых, готовых безжалостно убить любого конкурента, претендующего на источник их силы. Книга о дороге, вымощенной благими намерениями, о сомнительном