С раннего детства я старался обходить стороной черных кошек, ядовитых змей и женщин, носящих имя, у которого на кончике хвоста предостерегающе шелестела гремучая «ш», шершавая и сухая, словно бумага в альбоме, в котором я теперь с раздражением писал это имя, исписывая лист за листом. Меня раздражало, что она не любила меня. Раздражало ее черное платье, ее матовые, лишенные блеска глаза, иссиня-черные гладкие волосы, расчесанные на прямой пробор, белая, как у вампира, кожа. Меня раздражало в ней все. Она курила тонкие длинные сигареты с золотым ободком, писала дрянные стихи, рассуждала о дзен, о нирване, носила на безымянном пальце массивный колючий перстень с синим, как цыганский леденец, камнем и намекала на то, что в ее жизни были страдания и потери. Ее душа была похожа на сушеную сливу, но я любил ее.
Комментариев нет