«Ты означь мне, аист, аист вольнокрылый,
Путь свой вековечный в Африку над Крымом -
Курс свой над Азовом и над морем Чёрным
С берегом турецким, солнцем пропечённым.

Ты поведай аист, как за средиземной
Далью поживают спрингбоки и зебры,
А на водоёмах лотосы-кувшинки
Братец твой обходит — розовый фламинго.

Я бы по предзимью птахом

Мне радостно и так-то -
Кругом ручьи бойчат,
А на душе притаптывает
Ватага весенят!..
 
Веселитесь весенята -
Солнца стрелы и лучата!
 
Вы разрушьте белый храм,
Храм снегам и холодам,
 
И постройте для влюблённых
Праздничный шатёр зелёный,
 
Первых листьев выбрав цвет…
Дайте мне — тринадцать лет!
 

Вся блистательная и мучительная история России вела к созданию новой общемировой философии-религии. Россия тысячу лет вбирала в себя мировой опыт: власти (от варягов и далее), религии (христианство, буддизм, ислам), философии (все течения). Кроме того, она расширялась территориально. Она объединила собою огромные территории — 1/6 часть света,

Может, действительно, всё напрасно?
Мир так обманчив и так изменчив,
Что всё, что казалось вчера прекрасным,
Завтра представится изувеченным?
 
А то, что считалось вчера позором,
Подлостью или развратом,-
Окажется бытом твоим, с которым
По жизни связан, как кровью с братом!
 
Может, действительно, всё случайно?
И там, где

Один. С ущербной немотою,
Сбежавший от толпы поэт.
Я жил за внутренней чертою,
Где выхода наружу нет.
 
А внешне жил — как получалось…
И верной спутницей моей
Была ко всем снаружи жалость,
Тоска по людям, без людей…</span

Дышать весной, её цветами,
Заглядывать в прозрачность луж
И видеть небо с облаками
И первых трав зелёный плюш.
 
Следить, как лёд последний тает
У камня белого на дне,
Как пузырьков весёлых стая
Спешит из вод навстречу мне.
 
Смирять восторг: с весенней каплей,</span

В копилку тайных наслаждений
Я собирал довольно лет
Сиянье избранных мгновений,
Которым изъяснений нет.
 
И жил один, незримым светом,
Словно стеною, ограждён…
Я просто был таким поэтом,
Который был в себя влюблён.
 
Я не боролся и не жаждал,
А просто знал, что всё могу.
И видел в дне текущем каждом,
Что я не нужен

Кажется, до Михаила Салтыкова-Щедрина никто сатирических сказок не писал. Ограничивались баснями. А он вот, будучи уже знаменитым литератором, вдруг увлёкся странным жанром. Всего их вышло 33 – одно из любимых русским народом чисел. Можно, впрочем, эти творения назвать и прозаическими баснями. В конце концов: сказка, басня, байка, притча

Вы сидите в коридоре… такая,
                                             белая-белая!
Как закованное морозом озеро.
А я, словно солнце апрельское, делаю
В Вас полыньи взором бульдозерным.
 
Молчу. Что сказать мне Вам,