Мы знаем, что многое ниже нас, и предполагаем бытие высшего. Что же, может быть, все так и есть, каждый уровень мировой иерархии занят своим, за свое отвечает. Что-то, неведомое для нас, сохраняет элементарную частицу, поддерживает состояние в атоме; что-то, возможно, выполняет космические задачи свои в бесконечной вселенной. А мы, человечество, должны сохранить жизнь на Земле, строить цивилизацию, конечную, но расширяющуюся без конца Вселенную Разума! Мера нашей ответственности определяет ей время для жизни.
Если мы нашу Миссию не исполним, может быть, мы подведем не только себя, но иерархии и другие — низшие по отношению к нам, а также и высшие, если есть таковые.
В едином мире взаимосвязано все, на нас в нем рассчитывают другие!.. Наверное, не сомневаясь в нас так же, как не сомневаемся мы в надежности атома и порядке функционирования вселенной.
Красота и здоровье Целого — основные критерии правильности Пути элементов, малых и больших «я» его составляющих.
Человек остается в том, что он добавляет миру, обретая бессмертие в результатах собственных дел.
Тому, что рождалось и умирало бесконечное число раз, не страшна еще одна смерть.
Что-то исправить, улучшить, сделать более совершенным в материальных и идеальных структурах лучше всего может «я», ближе всего расположенное к участку, требующему исправления, и лучше всего с ним знакомое. Для этой цели оно и призвано в мир.
Таковым наиболее близким и хорошо знакомым объектом для каждого «я» является тело его и сознание.
Неужели, любовь, милосердие, трудолюбие обязательно покупается, хотя бы и только надеждою, обещанием «рая», а от дурных поступков удерживает людей лишь угроза внешнего наказания, неотвратимого не при жизни, так после смерти?..
Разве сама любовь — не награда тому, кто любит, а труд разумного и свободного существа, сам собою — не высшее наслаждение? И совершаемое милосердие, именно в минуты свои, не осеняет душу чистейшей радостью и печалью? Разве главный результат поступка, недостойного высоты разума, — не стыд и унижение, прежде всего, для самого человека до конца его жизни?
Мысли и ощущения, которыми мы живем в каждом мгновении, зависят от нашего прошлого и планов на будущее. Настоящее — высшая награда и самое страшное наказание нам при жизни за все, что мы совершили и хотим совершить.
Если мы смелы и свободны, добры к миру, ищем как проявить себя не в ущерб никому, — настоящее награждает нас ни с чем несравнимой радостью вдохновения. Если мы смотрим в будущее с любовью, дарили и дарим счастье любимому человеку, — оно награждает нас всей полнотою чувств любви настоящей!
А когда мы не думаем о своем будущем, нам оно безразлично, и ничего для рождения лучшего мы не собираемся делать, — пусто, безрадостно, отвратительно, невыносимо настоящее наше. И это нам — наказание.
Тысячами невидимых нитей мы связаны с миром, как неразрывная его часть. Малая часть бесконечного… И, потому, как бы мы не были по человеческим меркам защищены, сильны и богаты, он может очень больно ударить нас, если мы совершим что-то худое, — так больно ударить в ответ, что не захочется жить. Или просто лишит всего самого лучшего — дружбы, любви, духовности…
И, наоборот, последнего по богатству и чину мир может наградить счастьем, ни с чем не сравнимым, даже и в течение всей долгой жизни. Если человек этот добр, открыт, искренен — мудр. Такому идти по жизни легко. Как по раю, созданному своими трудами.
Любому живущему не все равно, что ждет его после смерти. Но и в том или ином осознании будущего, опять-таки, — воздаяние, именно в настоящем!
Истинное осознание значения совершенного дается только тому, кто сам создал себя, подарил творение свое миру… И в себе нашел всю награду свою и все свое наказание!..
Все, что вокруг нас, — среда, в которой мы себя проявляем. И, если мы сами мертвы, все для нас будет мертвое. Если же мы живем своей, особенной жизнью, весь мир вокруг нас — живой. Своим творчеством мы оживляем весь мир!
Поэтому человеку обыкновенному жизнь представляется скучным театром марионеток. Для творца, гения Вселенная и все, что в ней есть, прежде всего, каждое «я» – бесконечный, драгоценнейший мир, открытый к познанию и сотворчеству!
Не есть ли главное для каждого человека — достижение полной искренности? Искренний человек — истинен, для данного места и времени совершенен. Стремящийся к искренности — на пути к истине, совершенству. Лживый человек — ложен, ошибка, не исполняет мировой Миссии. Разве можно неискренне познавать и развивать мир и себя?
Вселенная искренна. Все, что в ней лживо, — несовершенно, нежизненно. Ложь — временна; искренность — вечна.
Именно недостаток искренности между людьми может привести к глобальной Ошибке. Спасает мир искренность; губит мир ложь!
Любите все части мира, живое и неживое, как себя; и любите нашу Вселенную больше себя — вот две главные заповеди строителей новой Вселенной.
История этих заповедей восходит к истокам появления человечества. Их соблюдение — первое условие существования и развития нашей Вселенной.
Истинная и полная, самодостаточная свобода — в осознании себя активной, наделенной разумом, органичной частью единого Целого, границы которого совпадают с расширяющимися границами нашей Вселенной.
Каждый человек, осознавший себя неразрывной частью единого, становится одним из высших центров мировой воли.
Ничего нет прекраснее здорового, умного, талантливого человека, так как человек — субъект (объект, имеющий «я») наивысшей формы и содержания из всего созданного материей. Поэтому неудивительно, что нет ничего выше любви одного человека к другому, как любви наивысшего к наивысшему.
Величайшее счастье творить вместе с человеком, которого больше всего в этом мире полюбишь. Это значит — творить вместе с самым совершенным по внутреннему нашему ощущению существом.
В любви человек касается вечного. Через любовь, зачиная детей своих, продолжаем мы Акт Творения; приобщаемся к создаваемой из поколения в поколение, протянутой через миллионы и миллиарды лет бессмертной ленте наипрекраснейшего, что есть во Вселенной. Вот почему, любя, мы ощущаем волнение ни с чем не сравнимое, ведь в любви мы физически, материально, а не идеально соединяемся с вечным.
На самом деле, мы живем среди вечного каждый миг нашей жизни, только редко сие понимаем. И, когда Христос говорил о любви, Он, думаю, и имел в виду именно распространение этого ощущения причастности к вечному на всю жизнь человека – не только на счастливое общение с женщиной, а на каждый миг нашего бытия. Не простого существования, а непрерывного созидания в общении с вечным — всем тем, что вокруг нас…
Тот, кто не видит разницы с кем вступать в любовные отношения, желая только регулярной перемены партнеров, примитивен настолько, что даже не может представить себе бесконечность не количеств, но качеств и попытаться выделить градации совершенного!..
Чувство Любви, всеобщего единения, не означает буквальной, слепой или идиотической любви вообще ко всему, что есть в мире, хорошему и плохому, прекрасному и безобразному. Там, где рядом вечно сосуществуют зло и добро, требуется ясное сознание Разума. Но люди, обычно, различают лишь относительное зло и добро, то, что касается лично их. Поэтому, они не видят Пути.
Любя этот мир, должно проводить своим разумом добро абсолютное, которое может быть также и злом, но злом относительным; и препятствовать всячески абсолютному злу, которое может быть и добром, но добром относительным.
Определяя наши действия в мире, мы должны отчетливо представлять себе смысл происходящего в целом, в том числе и творимого лично нами, твердо проводя то, что по искреннему убеждению нашему является благом для мира — целого мира, а не отдельных преходящих частей его.
Впрочем, любя весь мир, нельзя, конечно же, избирательно желать зла какой-то отдельной части его. Любое совершенное зло — несчастье для всех. Зло по отношению даже и к наименьшему из существ или самому, вроде бы, незначительному объекту, зло относительное, — крайний шаг, на который можно идти только сознательно, не сомневаясь, что нет другого пути и только так и не иначе можно достичь необходимого добра абсолютного.
Решение принимает свободное «я», насколько это возможно не распространяя следствия своих действий на свободу чужого воления.
Надо быть жестким лишь там, где это совершенно необходимо. Во всем остальном можно и уступить…
Надо любить мир, но сознавая почему мы любим его. Истинная любовь — не влюбленность пылкого юноши, которая получает быстрое удовлетворение, а потом может перерасти даже и в ненависть к тому, что недавно казалось дороже жизни самой. Истинная любовь — любовь мужа, для которого она каждый раз — откровение в бесконечном многообразии. Это любовь творца, не отделяющего себя от Целого, хозяина на планете и во Вселенной, говорящего себе самому: «Я не просто люблю этот мир — я его оберегаю. И создаю!..»
Наличие в мире любви — лучше всего доказывает бытие Бога, единство вечного и бесконечного сущего.
Любить мир точно так же, как женщину, можно любовью, сходною с сексуальною, овладевая и обладая им, словно жадный и ограниченный собственник. Или же любить в нем прекрасное, сочетаясь, как равный с равным, соизмеряя свое «я» с бесчисленным множеством других «я», различных, но равноправных; творя его в каждом мгновении с тою же нежностью, радостью, вдохновением — так же, как мир созидает тебя!..
Почему-то оценки не ставятся, не понимаю)
Это одна из глав «Проекта Вселенная».
Спасибо, Феано!!!
Если мы нашу Миссию не исполним, может быть, мы подведем не только себя, но иерархии и другие — низшие по отношению к нам, а также и высшие, если есть таковые.
В едином мире взаимосвязано все, на нас в нем рассчитывают другие!.. Наверное, не сомневаясь в нас так же, как не сомневаемся мы в надежности атома и порядке функционирования вселенной.
Красота и здоровье Целого — основные критерии правильности Пути элементов, малых и больших «я» его составляющих.
Человек остается в том, что он добавляет миру, обретая бессмертие в результатах собственных дел.
Тому, что рождалось и умирало бесконечное число раз, не страшна еще одна смерть.
Что-то исправить, улучшить, сделать более совершенным в материальных и идеальных структурах лучше всего может «я», ближе всего расположенное к участку, требующему исправления, и лучше всего с ним знакомое. Для этой цели оно и призвано в мир.
Таковым наиболее близким и хорошо знакомым объектом для каждого «я» является тело его и сознание.
Неужели, любовь, милосердие, трудолюбие обязательно покупается, хотя бы и только надеждою, обещанием «рая», а от дурных поступков удерживает людей лишь угроза внешнего наказания, неотвратимого не при жизни, так после смерти?..
Разве сама любовь — не награда тому, кто любит, а труд разумного и свободного существа, сам собою — не высшее наслаждение? И совершаемое милосердие, именно в минуты свои, не осеняет душу чистейшей радостью и печалью? Разве главный результат поступка, недостойного высоты разума, — не стыд и унижение, прежде всего, для самого человека до конца его жизни?
Мысли и ощущения, которыми мы живем в каждом мгновении, зависят от нашего прошлого и планов на будущее. Настоящее — высшая награда и самое страшное наказание нам при жизни за все, что мы совершили и хотим совершить.
Если мы смелы и свободны, добры к миру, ищем как проявить себя не в ущерб никому, — настоящее награждает нас ни с чем несравнимой радостью вдохновения. Если мы смотрим в будущее с любовью, дарили и дарим счастье любимому человеку, — оно награждает нас всей полнотою чувств любви настоящей!
А когда мы не думаем о своем будущем, нам оно безразлично, и ничего для рождения лучшего мы не собираемся делать, — пусто, безрадостно, отвратительно, невыносимо настоящее наше. И это нам — наказание.
Тысячами невидимых нитей мы связаны с миром, как неразрывная его часть. Малая часть бесконечного… И, потому, как бы мы не были по человеческим меркам защищены, сильны и богаты, он может очень больно ударить нас, если мы совершим что-то худое, — так больно ударить в ответ, что не захочется жить. Или просто лишит всего самого лучшего — дружбы, любви, духовности…
И, наоборот, последнего по богатству и чину мир может наградить счастьем, ни с чем не сравнимым, даже и в течение всей долгой жизни. Если человек этот добр, открыт, искренен — мудр. Такому идти по жизни легко. Как по раю, созданному своими трудами.
Любому живущему не все равно, что ждет его после смерти. Но и в том или ином осознании будущего, опять-таки, — воздаяние, именно в настоящем!
Истинное осознание значения совершенного дается только тому, кто сам создал себя, подарил творение свое миру… И в себе нашел всю награду свою и все свое наказание!..
Все, что вокруг нас, — среда, в которой мы себя проявляем. И, если мы сами мертвы, все для нас будет мертвое. Если же мы живем своей, особенной жизнью, весь мир вокруг нас — живой. Своим творчеством мы оживляем весь мир!
Поэтому человеку обыкновенному жизнь представляется скучным театром марионеток. Для творца, гения Вселенная и все, что в ней есть, прежде всего, каждое «я» – бесконечный, драгоценнейший мир, открытый к познанию и сотворчеству!
Не есть ли главное для каждого человека — достижение полной искренности? Искренний человек — истинен, для данного места и времени совершенен. Стремящийся к искренности — на пути к истине, совершенству. Лживый человек — ложен, ошибка, не исполняет мировой Миссии. Разве можно неискренне познавать и развивать мир и себя?
Вселенная искренна. Все, что в ней лживо, — несовершенно, нежизненно. Ложь — временна; искренность — вечна.
Именно недостаток искренности между людьми может привести к глобальной Ошибке.
Спасает мир искренность; губит мир ложь!
Любите все части мира, живое и неживое, как себя; и любите нашу Вселенную больше себя — вот две главные заповеди строителей новой Вселенной.
История этих заповедей восходит к истокам появления человечества. Их соблюдение — первое условие существования и развития нашей Вселенной.
Истинная и полная, самодостаточная свобода — в осознании себя активной, наделенной разумом, органичной частью единого Целого, границы которого совпадают с расширяющимися границами нашей Вселенной.
Каждый человек, осознавший себя неразрывной частью единого, становится одним из высших центров мировой воли.
Величайшее счастье творить вместе с человеком, которого больше всего в этом мире полюбишь. Это значит — творить вместе с самым совершенным по внутреннему нашему ощущению существом.
В любви человек касается вечного. Через любовь, зачиная детей своих, продолжаем мы Акт Творения; приобщаемся к создаваемой из поколения в поколение, протянутой через миллионы и миллиарды лет бессмертной ленте наипрекраснейшего, что есть во Вселенной. Вот почему, любя, мы ощущаем волнение ни с чем не сравнимое, ведь в любви мы физически, материально, а не идеально соединяемся с вечным.
На самом деле, мы живем среди вечного каждый миг нашей жизни, только редко сие понимаем. И, когда Христос говорил о любви, Он, думаю, и имел в виду именно распространение этого ощущения причастности к вечному на всю жизнь человека – не только на счастливое общение с женщиной, а на каждый миг нашего бытия. Не простого существования, а непрерывного созидания в общении с вечным — всем тем, что вокруг нас…
Тот, кто не видит разницы с кем вступать в любовные отношения, желая только регулярной перемены партнеров, примитивен настолько, что даже не может представить себе бесконечность не количеств, но качеств и попытаться выделить градации совершенного!..
Чувство Любви, всеобщего единения, не означает буквальной, слепой или идиотической любви вообще ко всему, что есть в мире, хорошему и плохому, прекрасному и безобразному. Там, где рядом вечно сосуществуют зло и добро, требуется ясное сознание Разума. Но люди, обычно, различают лишь относительное зло и добро, то, что касается лично их. Поэтому, они не видят Пути.
Любя этот мир, должно проводить своим разумом добро абсолютное, которое может быть также и злом, но злом относительным; и препятствовать всячески абсолютному злу, которое может быть и добром, но добром относительным.
Определяя наши действия в мире, мы должны отчетливо представлять себе смысл происходящего в целом, в том числе и творимого лично нами, твердо проводя то, что по искреннему убеждению нашему является благом для мира — целого мира, а не отдельных преходящих частей его.
Впрочем, любя весь мир, нельзя, конечно же, избирательно желать зла какой-то отдельной части его. Любое совершенное зло — несчастье для всех. Зло по отношению даже и к наименьшему из существ или самому, вроде бы, незначительному объекту, зло относительное, — крайний шаг, на который можно идти только сознательно, не сомневаясь, что нет другого пути и только так и не иначе можно достичь необходимого добра абсолютного.
Решение принимает свободное «я», насколько это возможно не распространяя следствия своих действий на свободу чужого воления.
Надо быть жестким лишь там, где это совершенно необходимо. Во всем остальном можно и уступить…
Надо любить мир, но сознавая почему мы любим его. Истинная любовь — не влюбленность пылкого юноши, которая получает быстрое удовлетворение, а потом может перерасти даже и в ненависть к тому, что недавно казалось дороже жизни самой. Истинная любовь — любовь мужа, для которого она каждый раз — откровение в бесконечном многообразии. Это любовь творца, не отделяющего себя от Целого, хозяина на планете и во Вселенной, говорящего себе самому: «Я не просто люблю этот мир — я его оберегаю. И создаю!..»
Наличие в мире любви — лучше всего доказывает бытие Бога, единство вечного и бесконечного сущего.
Любить мир точно так же, как женщину, можно любовью, сходною с сексуальною, овладевая и обладая им, словно жадный и ограниченный собственник. Или же любить в нем прекрасное, сочетаясь, как равный с равным, соизмеряя свое «я» с бесчисленным множеством других «я», различных, но равноправных; творя его в каждом мгновении с тою же нежностью, радостью, вдохновением — так же, как мир созидает тебя!..
Спасибо!
Хотелось бы, конечно… Но Тайна всё-таки остаётся. Всегда! :)
Хорошие стихи. В душу.