К пониманию все люди тысячи лет не придут,
Что «Вещи все в труде», и жить — это тоже труд.
Труд по решению важнейшей для людей задачи -
Разума приобретения и детям его передаче.
И счастья выше и прекрасней в этом мире не найти
Счастья видеть, дети что идут по разума пути.
При последнем быть своем уверенным дыхании,
Что и внуки тоже будут -

Невежды — это те, кому ненавистно знание.
И к этому разлита знанию ненависть по миру широко,
Что благородный человек трудится над мыслей основанием.
Кто не «на вечном основании», от обезьян ушли недалеко

Всем невежества уже не переступить порог.
Потому разжевывать не буду обстоятельно.
Истину своим детям сообщить — родителей вот долг.
И далее учить их по разума пути идти самостоятельно.
Учить, чтоб их не смог с пути сбить демагог коварный:
Вера в истину есть оксюморон вульгарный.
Но в конце всех на Земле ждет детей беда.
Раз в невежество

— Ну что, друзья, осталось просканировать всего два квадрата. Но, вообще-то, все уже понятно. Планета-банкрот.
— Да, можно начинать готовить отчет, чтобы к следующему сеансу связи осталось бы только внести данные по этим двум квадратам. Обычное дело.
— А вот мне почему-то грустно. На подлете эта планета выглядела как-то  особенно красивой. И

От смеха над людьми можно обоссаться.
Притчу о слоне и о слепцах всем им не понять.
До обобщения, что такое жизнь, всем им не подняться.
Обречены все  на ее подмостках роли лишь шутов играть.
До конца их всех позорного люди не поймут:
О связи общего не ведающий с частным — шут.
 

          — Пап, — голос сына прозвучал в трубке так громко, что обедавший вместе со мной Евгений удивленно взглянул на меня, — Пятерка!
Сложив мобильник, я снова взялся за ложку.
— Что случилось у Алексея? – спросил Евгений, отставляя пустую тарелку.
— Пятерку получил. За сочинение, которое мы писали вместе.
— С

The love is talent to see beaty -
I write with hope anybody in the world to find,
Who agree, that a man's duty
Is to instil this understanding in everybody's mind.

Вопросом о любви поэтам я буду всюду портить кровь.
Но здесь судьи приму я позу беспристрастного.
И писатели не знают, что, в общем, есть любовь.
Любовь, в общем, — видения дар прекрасного.
В зад писателям всем вставлю тоже я вопрос занозой.
Почему писатели все ссат написать об этом прозой?
 

Поэты-мудрецы в далеком прошлом все остались.
Притчи о слоне и о слепцах понимания теперь нет ясного.
С пониманием, что, в общем, есть любовь, все поэты обосрались.
Любовь, в общем, видения дар прекрасного.
И непониманием отметятся поэты-дураки все непременно.
Что выводы из этого прекрасного следовать должны закономерно.
И мнение о всех таких