Жмть — это значит, отбрасывать прочь всё, что нас к смерти влечёт.
Жить — это значит, словам и делам вести неустанный счёт.

Жить — это значит, жестоким быть, — жечь светлым пламенем глаз
Всё, что становится старым и слабым в нас. И не только в нас.

Жить — это значит, твёрдо ступать, смело глядя вперёд,
Зная, что вслед за тобою следы время не скоро

В конце шестидесятых я закончил среднюю школу. Аттестат с отличием внушил мне надежды преувеличенные, и потому подготовка к вступительным экзаменам в мединститут свелась к легкому повторению профильной химии. Результат был вполне предсказуем. Получив по означенному предмету неожиданную четверку, я встал перед необходимостью сдачи и прочих экзаменов

Ах, Россия моя, ты, Рассея!
Что ж тебя так раскинуло вширь?
Что за вихрь твоих чад порассеял -
За Урал, за Кавказ, за Сибирь?...

Уходя из под отчего крова,
Что мы ищем в далекой дали? -
Слова нового? Дела иного?
Солнца теплого? Мягкой земли?...

Нет, не новое нам интересно,
Не идея, не толстый кошель.
Мы бежим потому, что нам тесно
Дома, в поле, в лесу и — в

Ночь. Тишина. В глубокий сон
Погружен древний Вавилон.
Лишь на холме, в дворце царя
Под шум и гам огни горят.

Там Валтасар, под звуки лир,
Свершает свой победный пир.
Бокалы полные вина
Вмиг осушаются до дна.
Кувшины плещут вновь и вновь
Вином, бурлящим словно кровь.

Лицо царя горит огнем,
Вино божбой бушует в нем,
И, влившись в царские уста,
Толкает к хаосу

Ночь. Тишина. В глубокий сон
Погружен древний Вавилон.
Лишь на холме, в дворце царя
Под шум и гам огни горят.

Там Валтасар, под звуки лир,
Свершает свой победный пир.
Бокалы полные вина
Вмиг осушаются до дна.
Кувшины плещут вновь и вновь
Вином, бурлящим словно кровь.

Лицо царя горит огнем,
Вино божбой бушует в нем,
И, влившись в царские уста,
Толкает к хаосу

Как много в небе нашей Родины ворон,
Что норовят погадить на её просторы!
«Покайтесь, русские!» – галдят со всех сторон.
«Покайтесь, русские!» – поют гугнивым хором.

Ну что ж, «покаемся». Нам  это не впервой.
Есть в чем виниться нам. Имеем горький опыт.
За двести лет мы трижды – кровью!, не

Как много в небе нашей Родины ворон,
Что норовят погадить на её просторы!
«Покайтесь, русские!» – галдят со всех сторон.
«Покайтесь, русские!» – поют гугнивым хором.

Ну что ж, «покаемся». Нам  это не впервой.
Есть в чем виниться нам. Имеем горький опыт.
За двести лет мы трижды – кровью!, не

Окошко марта слюдяное
Всё ярче светит по утрам.
А снег — скрипит еще. Весною
Пока не веет. Но — пора!
Уже во сне бормочут почки,
За горизонтом, словно точки,
Рядами строчек — птичьи стаи
Летят, сходясь и рассыпаясь...
Повсюду — штрих, намёк, касанье,
Надежды робкое дыханье...
И наливаются ясней
Мечтанья — плотью вешних дней

Окошко марта слюдяное
Всё ярче светит по утрам.
А снег — скрипит еще. Весною
Пока не веет. Но — пора!
Уже во сне бормочут почки,
За горизонтом, словно точки,
Рядами строчек — птичьи стаи
Летят, сходясь и рассыпаясь...
Повсюду — штрих, намёк, касанье,
Надежды робкое дыханье...
И наливаются ясней
Мечтанья — плотью вешних дней